한국국제교류재단

Кёнчжу, хранящий красоту древней истории и культуры, — это город, где благодаря оставшимся памятникам и реликвиям можно представить, сколь блистательным было королевство Силла.

Две трёхъярусные пагоды высотой 13,4 м, возвышающиеся на месте, где стоял храм Камын-сав Ёндан-ни (Ёндан-ри) являются самыми высокими пагодами периода Объединённая Силла. Глядящие на восточное побережье Кёнчжу, эти пагоды — всё, что осталось от древнего храма, построенного в честь силлаского короля Мунму, объединившего в VII в. три государства. Пагоды внесены под номером 112 в Список национальных сокровищ Кореи.

Направляясь в Кёнчжу, которой некогда был сердцем буддийской культуры, я вспомнил, что Джек Керуак (1922—1969), важнейший представитель литературы «бит-поколения», в поздние годы был глубоко погружён в буддизм. Один из его романов озаглавлен почти так же, как эта рубрика, — «В дороге».

Самое короткое определение Кёнчжу — «тысячелетняя столица». Точнее говоря, город был столицей в течение 992 лет, но он настолько прекрасен, что можно и округлить. Люди жили одной страной с 57 года до н.э. до 936 года, и имя той страны было Силла. Много ли в истории человечества государств, просуществовавших так долго? В голову приходит Римская империя и династии фараонов Египта. Но здесь речь идёт о том, что на небольшой территории на восточной оконечности Азии была страна, которая просуществовала 1000 лет и оставила после себя высокоразвитую культуру.

Можно сказать, что Кёнчжу играл в одной лиге с такими знаменитыми городами, как Константинополь (Стамбул), Чанъань (Сиань) и Багдад. Он вёл активный обмен с Китаем, который, в свою очередь, был связан с Европой благодаря древнему Шёлковому пути, поэтому в могилах силласцев иногда находят предметы из римского стекла. Силла была страной с широким взглядом на мир и ощущала себя «гражданином мира». Невозможно не испытывать благодарность за то, что в этой стране, где с наступлением позднего Нового времени из-за краха империи и войны было разрушено почти всё, имеющее ценность, до сих пор сохранились следы силлаской цивилизации.

Когда вы пройдёте через передний зал храма, перед вашими глазами предстанут произведения корейской буддийской скульптуры: куполообразный потолок в виде цветка лотоса, главная статуя сидящего Будды, а также барельефы различных Будд, бодхисатв и дэвов. Посетители могут любоваться великолепным буддийским пантеоном только через стеклянную перегородку, установленную для сохранения этого памятника корейской культуры.
© National Research Institute of Cultural Heritage, Han Seok-hong

Таинственная красота
Подобно исследователю-чужеземцу, прибывшему на лодке, я въехал в Кёнчжу со стороны Восточного моря через руины храма Камын-са, связанного с великим королём Мунму (гг. правл. 661—681). Монарх начал возведение храма в надежде предотвратить вторжение японцев благодаря милости Будды, но умер до завершения строительства. Мунму завещал развеять свой прах над водами Восточного моря, чтобы он мог вернуться в облике дракона для защиты своей страны.

Впечатление от этого места особое. Поскольку здесь нет чрезмерного лоска туристических достопримечательностей, оно выглядит чуть ли не заброшенным. Нет ни платы за вход, ни управляющего. На месте, где стоял храм, остались только две трёхъярусные пагоды. В древности море подходило вплотную к подножию храма, и был прорыт канал, чтобы дракон, в которого обратился король, мог свободно приплывать и уплывать обратно. Не знаю, пагоды ли защищали дракона или дракон защищал их, но простая красота пагод долго не позволяет отвести от них взгляд.

Шкатулки для шарир, обнаруженные, когда пагоды разобрали для реставрации, поражают утончённостью силласского искусства работы с металлом. Эти сокровища, хранящиеся сейчас в Национальном музее в Сеуле, невероятно красивы. Их изысканность контрастирует с простой красотой пагод. Кажется, будто эти жемчужины, спрятанные внутри пагод, чтобы быть невидимыми глазу, заложили основу блистательной цивилизации Силла. В них есть скромность, когда роскошность не выставляется напоказ. Может быть, это учит нас тому, что истинной красоте не нужна оправа — она блистает сама по себе.

Желая увидеть ещё больше таинственных красот Силлы, я направился прямо в сердце Кёнчжу. Вскоре передо мной выросла гора Тхохам-сан, защищающая город от морских ветров, а потом появилась пещера Соккурам, спрятанная глубоко в горе. Конечно, главные «звёзды» Кёнчжу — это пещера Соккурам и храм Пульгук-са. Структура пещеры Соккурам, отшельнического скита храма Пульгук-са, напоминает древнеримский Пантеон. Можно было бы удивиться тому, что в древности был обмен архитектурными технологиями, но я был слишком занят тем, что наслаждался красотой, которая была перед своими глазами.

Соккурам — это кульминация буддийского искусства и архитектуры. Говорят, внутрь пещеры не просачивается дождевая вода и там не образуется мох. Изначально предполагалось выдолбить пещеру, но гранит оказался слишком твёрдым, поэтому был создан искусственный грот сборного типа путём соединения сотен кусков гранита. Это отличает Соккурам от буддийских каменных пещер Китая и Индии и придаёт ему особое очарование.

В день, когда я посещал Соккурам, был густой туман. Большая часть грота закрыта ради защиты культурного наследия, а чтобы посмотреть то, что осталось видимым, нужно было отстоять длинную очередь, поэтому, казалось, не будет возможности рассмотреть всё подробно. Но я вдруг понял, что нет никакой нужды долго вглядываться. Эта красота была такого типа, что сразу входит в душу. Возможно, потому что распространяющаяся волнообразно яростная эстетика скульптурного искусства, лишь слегка коснувшись сетчатки моих глаз, выжгла на ней выражение лика главной статуи Будды.

Статуя Будды в пещере Соккурам считается шедевром буддийского искусства. Соккурам — это гранитный пещерный храм, созданный в средней части склона горы Тхохам-сан в VIII в. В его пространственной структуре чувствуется влияние греческого и романского архитектурных стилей, с которыми в Корее познакомились благодаря древнему Шёлковому пути.
© National Research Institute of Cultural Heritage, Han Seok-hong

 

Винтажная эстетика
Уже немного подготовленный, я отправился в Пульгук-са. Глядя на две пагоды перед главным алтарным зданием Тэун-чжон, я почувствовал винтажную эстетику того, что долго остаётся на одном месте. Ключевое слово, характеризующее Кёнчжу, возможно, именно «винтаж» — сочетание блеска, который когда-то ослеплял, и красоты, выдержавшей испытание временем. Как долго эти две пагоды стоят на этом месте? Они видели взлёты и падения королевских династий, жизнь, протекающую мимо этого места, а сейчас смотрят сверху вниз на многочисленных туристов.

Структуру храма отличает сбалансированная красота. Три из четырёх львов, высеченных на Табо-тхап (Пагоде Многих Сокровищ), утеряны. Сокка-тхап (Пагода Шакьямуни) в процессе реставрации пережила ряд невзгод, в частности, разбилась шкатулка с шарирами внутри пагоды. Реликвии, пережившие немало тяжёлых испытаний, выглядели умиротворёнными. И вправду — вещи, которые что-либо пережили, поражают. Так же, как усилия тех, кто всё это время заботился о том, чтобы сохранить культурное наследие. Внутри пагоды Сокка-тхап была обнаружена также «Дхарани-сутра», великолепная ксилография той эпохи. Это сокровище Силлы — ещё один повод для гордости, ибо не нужно объяснять, насколько ускорило развитие человеческой цивилизации печатное искусство.

Всё ещё подавленный масштабом и глубиной времени и пространства, отражёнными в винтажных реликвиях Пульгук-са, я зашёл в литературный музей, посвящённый двум писателям-уроженцам Кёнчжу. Прозаик Ким Донни (Донри) (1913—1995) и поэт Пан (Пак) Могволь (1915—1978) писали прекрасные тексты. Культура Силлы и корейская литература позднего Нового времени кажутся несвязанными, но я припомнил один связующий момент. Надпись на Божественном колоколе короля Сондока Великого, отлитом в эпоху Силла, гласит: «Люди того времени не любили богатство и ценили литературные способности».

Может быть, они потому и оставили столько прекрасных вещей, что это была страна, где так прекрасно мыслили? Я позавидовал писателям, которые росли, видя вокруг себя сокровища цивилизации Силла. Возможно, поэтому они развили в себе обострённое чувство прекрасного.

Внезапно я услышал, что в галерее Пан Могволя кто-то читает вслух стихотворение. В лирике поэта, который писал романтические в широком смысле стихи подобно английскому поэту Уильяму Уордсуорту (1770—1850), в сжатой форме запечатлены наблюдения относительно человеческой жизни и природы. Сокровища Кёнчжу — это не только реликвии: труды литераторов тоже долго продолжат блистать. В дополнение к музею можно также посетить родовые дома двух писателей и места действия их главных произведений.

В храме Пульгук-са, расположенном у подножия горы Тхохам-сан, находятся две знаменитые пагоды: Табо-тхап (Пагода Многих Сокровищ), которую видно на переднем плане, и Сокка-тхап (Пагода Шакьямуни), расположенная на главном дворе. Этот храм и пещера Соккурам суть кульминация буддийского искусства Силла. В 1995 г. они стали одними из первых пяти объектов, внесённых от Кореи в Список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО.

В парке Тэрынвон, на территории около 125.400 кв. м возвышается 23 могильных кургана. Это крупнейший кластер древних захоронений в Кёнчжу. В этом месте, расположенном в районе Хваннам-до, в самом центре города, царит атмосфера таинственности, стирающей границы между временем и пространством.

Божественный колокол короля Сондока Великого, отлитый в VIII в., в эпоху Объединённая Силла, — это самый большой сохранившийся колокол в Корее. Колокол высотой 3,66 м имеет 2,27 м в диаметре раструба, толщину станок 11-25 см, а весит он18,9 т. Приспособление в виде трубки на верхушке, характерное только для корейских бронзовых колоколов, помогает создавать глубокий вибрирующий звук. Поверхность колокола украшена изысканными узорами, включающими изображения небожительниц апсар.

Литературный музей «Тонни Могволь» посвящён двум писателям-уроженцам Кёнчжу. Прозаик Ким Донни (Донри) (1913—1995) и поэт Пан (Пак) Могволь (1915—1978) оставили неизгладимый след в истории современной корейской литературы. Музей также предлагает экскурсии в родовые дома писателей и места действия их главных произведений.

В музее воспроизвели кабинет, где работал писатель Ким Донни. В музее Киму и Паку отведены отдельные галереи, в которых выставлены их изваяния и личные вещи.

Одна из рукописей Ким Донни экспонируется в воспроизведённом кабинете писателя.

Величественный звук колокола
Выйдя из музея, я отправился в парк Тэрынвон. Пребывая в восхищении от грандиозности королевских могил, я вдруг почувствовал, что потерялся во времени и пространстве, поэтому укрылся в гробнице Чхонма-чхон (Гробница Небесной Лошади), которую можно осмотреть изнутри. Ногам было прохладно. На протяжении всей моей поездки в Кёнчжу шёл дождь, но я был так заворожён красотами города, что не замечал, что у меня промокли ноги.

Я думал, что внутри гробницы будет страшно, таинственно или уныло, но там было прекрасно. Место, где покоится умерший, выглядело спокойным и удобным и не вызывало ощущения упадка. Когда я подумал о труде, вложенном в строительство гробницы, и заботе, с которой проводили похоронные обряды, я восхитился также усердием древних людей.

Рефлексируя над своей леностью, я вышел из гробницы и тут же оказался в процветающем квартале Хваннам-дон, в центре Кёнчжу. Меня привела в растерянность пропасть между созданным в позднее Новое время районом и древней гробницей. Буйство жизни рядом со смертью. Каковы отношения между жизнью и смертью — гармония или дисгармония? И как мы должны принимать разрыв между современностью и древностью? Столь разнообразные яркие контрасты сами по себе делают Кёнчжу уникальным местом.

Чтобы завершить свой краткий визит, я отправился к колоколу Сондока. Именно этот таинственный объект я больше всего хотел увидеть в эту поездку. Наполовину стёршиеся буквы на поверхности колокола, складывающиеся в ту прекрасную фразу про равнодушие к богатству и любовь к литературному таланту, стояли у меня перед глазами словно голограмма. Колокол издаёт величественный звук с глубоким резонансом, от которого идут мурашки по коже. Судя по феномену пульсации, его создатели хорошо понимали теорию волновой механики. Гул колокола напоминает церемониальный рык, который издаёт восхищённый собственным величием дракон, когда защищает многочисленные реликвии и памятники, демонстрирующие винтажную эстетику этого прекрасного древнего города.